«Журналистика — это умение рассказать людям о людях»

— Нина Витальевна, Вы стали легендой журналистики, неужели ни разу не хотелось все бросить и уйти в другую профессию?

— Тысячу раз, но как-то одумывалась. Если профессия нравится, то всегда можно найти свою нишу: канал «Жаворонок», канал «Умное утро», ночной канал «Сова»… Жизнь так разнообразна, что всегда можно найти себя. Почему-то многие журналисты уверены, что журналистика — это политика, сплошные мэры, депутаты и губернаторы. На самом деле журналистика гораздо больше. Когда я делала фильмы для иностранных компаний про Нижегородскую область, они просили вырезать все, что хоть как-то связано с политикой. Я много снимала для Германии, Австрии и Америки, и всегда главными в этих фильмах были люди — не Ельцин с Жириновским, а баба Ганя, которая сама себя называла «хермером» и готова была накормить пол-России.

— Это Ваша визитная карточка — умение заглянуть внутрь каждому человеку, каждому явлению. А можно ли этому научиться?

— Мне кажется, научить можно практически всему. Я бы не стала учителем, если бы не верила в реальность обучения. Я стараюсь повернуть мозги учеников на 180 градусов, чтобы они понимали, что работа — это не показывать заседающие думы, а рассказывать людям о людях. Мне приятно видеть, что сегодня есть много хороших компаний, много хороших журналистов. Удивительно, когда в одной группе в «Практике» встречаются те, кто делает настоящее кино, и те, кто снимает «паркет». Им ничего не надо говорить, они сами все понимают.

— Как Вам пришла в голову мысль снимать документальное кино про женщин-заключенных?

— Мне позвонил мой ученик, ныне главный продюсер Первого национального канала Украины Алексей Семенов и предложил снять фильмы о женщинах, которые отбывают пожизненный срок в 54-й харьковской колонии. Он сказал, что этот проект состоится только при условии, что журналистом и ведущей буду я. Сказать честно, я очень волновалась, потому что в нашей профессии есть понятие расстренированности. Как тренер, преподаватель я сейчас нахожусь в очень хорошей форме, потому что тренинги и семинары у меня проходят каждый месяц, а вот в эфире я не была давно. Человек, отвыкший от камер, начинает терять твердость голоса, у него начинает течь из глаз, потому что это огромный стресс. Я волновалась, но все получилось. Оказалось, что камера возбуждает меня по-прежнему. А что касается женщин, отбывающих пожизненный срок, это был непростой, но богатый опыт. Ведь они не считают себя виновными, они-то обращались ко мне за помощью и сочувствием. А я читала их дела, где в подробностях и с большим количеством улик доказана вина, и не могла понять, сфабрикованы они или мои героини просто создали легенду внутри себя. Это был тот самый случай, когда журналиста жизнь учит, что нельзя вставать ни на чью сторону, надо слушать, но не сочувствовать, задавать вопросы и добиваться ответов. Это было трудно, но интересно.

— Как Вы все успеваете?

— Успевает тот, кто никуда не торопится. Надо выходить из дома заранее, в голове держать массу дел, но всегда выбирать из них самое важное на данный момент: если ты на работе, то работай, если с детьми — будь с детьми. Поэтому я всегда сержусь, когда в офис приводят детей. Иногда наваливается столько дел, что глаза разбегаются. Бояться не надо — надо сесть и все постепенно переделать. Я давно уже не жду вдохновения, я свои книги пишу с утра по полтора часа ежедневно, за это время получается четыре страницы, а за месяц — 120 страниц, почти целая книга. Мы с Захаром Прилепиным обсуждали, у него оказалось то же самое. Когда есть, что сказать людям, надо говорить. Я читаю написанное вчера, и сразу понимаю, что написать дальше. Не надо торопиться и не надо себя ругать.

— Что Вы считаете своим главным достижением?

— Детей и внуков, и поэтому мне гарантирована счастливая старость. Никакая работа такой гарантии не дает. Наоборот, люди начинают тосковать по своему делу, трудно сдавать позиции. Трудно было, когда Резонтов стал номер один, потому что до этого я была номер один лет двадцать. Но к тому моменту у меня было много других дел. Нельзя держаться ни за что руками, отталкивая других ногами, всегда надо искать новые тропинки. Не надо бояться закрывать какие-то двери, потому что за ними откроются новые.

— Легко ли женщине стать лучшей в профессии?

— В журналистике вообще работают одни женщины. Ко мне на семинары приходят по 11 женщин и одному несчастному мальчику. Мужчинам дают шанс, женщинам — не всегда. Мальчикам прощают ошибки. Конкурс среди женщин — журналистов гораздо больше. Эрнест Мацкявичус рассказывал, что он для профессии ничего не сделал, он просто поступил на журфак, а дальше к нему сами все приходили и все давали. Но он прекрасно знает, как пробивалась на экран Маша Ситтель, которой пришлось пройти и через препоны, и через настоящих врагов. Зачем далеко ходить? Помните, была партия «Женщины России», так за нее голосовали только мужчины. Потому что женщины созданы более тщеславными и, зачастую, завистливыми.

— А у Вас много врагов?

— Я стараюсь об этом не думать. Бог с ними. Если они желают мне зла, значит, у них самих не все так гладко. Хочется верить, что людей, которые меня любят, гораздо больше.