Нижегородские производители готовы заменить ушедших с рынка зарубежных партнеров

7 июня 2022 года, 21:25

Массовый исход зарубежных компаний с российского рынка способствует очередному этапу развития отечественной экономики.

Сотни зарубежных компаний ушли с российского рынка. В списке брендов и компаний, которые уже прекратили работать в Нижнем Новгороде, — производители и дистрибьюторы одежды, косметики, товаров для дома и многих других потребительских товаров, крупные автомобильные и нефтяные, производственные корпорации, ведущие IT-компании. Списки самых заметных «потерь» постоянно обновляются. С начала весны работу в России приостановили порядка 300 иностранных брендов. По мнению ряда экспертов, уход иностранных производителей по большей части не имел экономического обоснования, а был, скорее, акцией психологического давления.

Давайте вспомним, по результатам распада Советского Союза для западных компаний был открыт (фактически сдан) огромный российский рынок. Более того, для полной победы, для устранения конкурентов, была реализована политика деиндустриализации России. В одночасье исчезли целые отрасли промышленности. При этом речь шла о наиболее технологичных производствах. Большинству запомнились бытовые товары, хлынувшие на российский рынок. Но это было не главное. Главным своим достижением Запад справедливо считал экономическое подчинение России, превращение ее в мировую бензоколонку. В этих условиях российский производитель ничего не мог противопоставить могущественным западным конкурентам. В реальности все это было намного сложнее и не столь однозначно.

Были в этом нашествии западных компаний и позитивные моменты. В одночасье был ликвидирован вечный советский дефицит потребительских товаров. Советские люди узнали новое качество товаров и услуг. Наши соотечественники обучались организовывать производство и работать по-капиталистически. Вспоминается, как в начале 90-х годов при открытии бутиков, магазинов зарубежных брендов в объявлениях о найме работников специально оговаривалось: «без опыта работы в советской торговле».

Безусловно, что за такое «обучение» пришлось заплатить высокую цену. Российские производители были неконкурентноспособны и не могли прийти в наиболее экономически выгодные сегменты, крупные предприятия оказались в руках зарубежных собственников, вывозились ресурсы, практически без оплаты. Средства оставались за рубежом и тратились там же на покупку импортного оборудования и товаров, собственное производство не имело возможностей для развития. Зависимость от импортных поставок сделала нашу экономику легко подверженной санкциям.

Надо признать, что мы оказались прилежными учениками. Мы получили положительный опыт развития в условиях санкций. Мы пережили дефолт в 1998-м, кризисы в 2008-м и в 2014-м. И при этом не просто восстанавливали потери, а набирали темпы развития, снимая проблемы на будущее. Так, например, по словам премьер-министра РФ Михаила Мишустина, за два пандемийных года рост нашей экономики шел в пять раз более высокими темпами, чем в развитых странах. Вы только осознайте этот факт — в пять раз! Это подтверждает зарубежная аналитика, включая Международный валютный фонд. В результате появился тот фундамент, опираясь на который, можно противостоять современному давлению со стороны коллективного Запада.

Вполне закономерно, что после первого естественного шока от объявленных после 24 февраля санкций, российская экономика выстояла, стабилизировалась и приспособилась к санкционному давлению. Более того, столь массовый исход зарубежных компаний с российского рынка, скорее, способствует очередному этапу развития отечественной экономики.

Фактически сегодня мы наблюдаем вообще-то нехарактерный для западной экономики шаг — добровольный уход с российского рынка, освобождение его для национальной экономики. И это вопреки известному закону, что вернуться на занятый рынок много дороже и сложнее. Сколько бы усилий потребовалось нам самим, чтобы выдавить недобросовестных конкурентов с наших рынков, чтобы обеспечить себе экономическую безопасность. А тут демонстративный уход. И когда? Когда наша экономика на подъеме, когда мы создали современные высокотехнологичные производства, когда мы сделали разворот на экспорт продукции, а не сырья, когда мы научились отстаивать свои интересы и сформировали устойчивые экономические связи с большинством стран мира.

Не стоит забывать, что на период остановки деятельности, все зарубежные кампании понесли существенные убытки. Та самая «стрельба себе в ногу». Так, например, Shell, уходя из проекта «Сахалин-2», теряет примерно 5 миллиардов долларов. И хотя официальных цифр пока не так много, неофициальных прогнозов в открытом доступе достаточно. Например, потери французской корпорации Renault оцениваются в 166 миллионов евро в первом квартале 2022 года, а потери шведского автопроизводителем Volvo оценивают в 423 миллиона долларов после приостановки деятельности в России. Немецкая компания Henkel, готовится к потерям от годовых продаж в размере 1 миллиарда евро. Есть данные, что Siemens потеряла 600 миллионов евро во втором квартале, Carlsberg и Heineken недосчитались 71,1 миллиона долларов. В конце апреля компания McDonald's опубликовала финансовый отчет, из которого стало известно о потерях в размере 127 миллионов долларов после ухода с российского рынка. Из них 100 миллионов были списаны в качестве нереализованных запасов. В финансовом отчете британской нефтяной компании Shell за первый квартал 2022 года сообщается, что потери из-за выхода из совместных с Россией проектов составили 3,9 миллиарда долларов.

И как же наивно сегодня звучат споры о том, переживет ли российский потребитель уход компании McDonald's с ее гамбургерами и прочими вредными для здоровья пищевыми изысками. Легко убедиться, сколько желающих готовы занять место всех этих пищевых и одежных брендов из числа российских производителей. Наши российские дизайнеры и модельеры получили реальный шанс выйти с интернет-площадок в современные торговые помещения. Так, только в Нижегородской области более 100 местных компаний готовы предложить нижегородцам свои новые бренды и разработки. Немало и других желающих из Турции и других дружественных нам стран, готовых уже сегодня занять место ушедших брендов или выкупить их по явно заниженной цене.

Неудивительно, что и сами ушедшие по политическим мотивам компании ищут способы вернуться: они прячутся под новыми названиями, перепродают свои активы новым собственникам с оговоренным правом обратного выкупа, продолжают сохранять рабочие места, ищут новые локации для производства своих товаров. Способов множество ради одного результата — сохранить свое присутствие на российском рынке.

Одновременно сегодня вновь актуализировалась тема импортозамещения. Никто не спорит, что для преодоления санкционного давления необходимо расширить ассортимент производства комплектующих, особенно в высокотехнологичном секторе. Вопрос, безусловно, важный, но, на мой взгляд, сегодня центральной темой является проведение новой индустриализации страны на основе цифровых технологий. Как известно, лихие 90-е нанесли непоправимый вред российской экономике. Основные и ведущие высокотехнологичные отрасли советской экономики были пущены «под нож». В результате сегодня в России, по некоторым оценкам, выпускается примерно от 5% до 10% станков от советского уровня и 3% тракторов. Уровень современного российского пассажирского самолетостроения хорошо известен: сегодня практически нет российского парка авиалайнеров. Без зарубежных самолетов Россия не в состоянии обеспечить нормальный уровень авиаперевозок. Подобные ситуации характеризуют автомобилестроение, судостроение и целый ряд других важнейших современных отраслей промышленного производства. Критической является и зависимость РФ от импортных товаров в информационной сфере.

Намой взгляд, политика замещения импортных товаров российскими аналогами не решает проблему экономической независимости, прежде всего в наиболее технологичных областях, и особенно в сфере информационных технологий. Согласитесь, что замещение это лишь следование за импортными образцами, это политика догоняющих. Такая политика крайне редко дает положительный результат. Что толку копировать, например, некую платформу или программу западного образца?!

Иногда можно слышать стенания по поводу того, что в России ничего не осталось — нет науки, нет ученых, нет своих производств и разработок по новейшим технологиям. Считаю, что об отставании российской науки и технологий надо говорить с определенной осторожностью. Наши «Кинжалы» доказали, что никакого отставания нет. Оборонная промышленность продемонстрировала уровень развития российской экономики, возможности использования материалов и технологий, недоступный пока никому в мире.

Нижегородская область имеет высокий научно-технический потенциал и по праву считается центром высоких технологий. Согласно данным статистики, в настоящее время в Нижегородской области действуют четыре института и два филиала московских институтов Российской академии наук, пять НИИ министерства образования, 66 отраслевых НИИ (включая Всероссийский ядерный центр ВНИИЭФ), 15 научно-исследовательских подразделений заводского сектора. Научными разработками занимаются 107 предприятий и организаций — это 48 тысяч человек (количество исследователей на 10 000 населения в регионе превышает средний показатель по РФ в четыре раза). Ведущие местные вузы входят в число лучших в России.

О необходимости производить свою продукцию, свои программные продукты, снижать зависимость от западных производителей говорим давно и правильно. Но раньше темпы решения проблемы оставляли желать лучшего. А ведь информационная безопасность государства едва ли не основное условия существования. Что происходит сегодня? На предприятиях, в том числе оборонного сегмента, в органах государственной власти используются операционные системы и ПО западных производителей.

Достаточно критичной остается пока ситуация в информационной сфере. С марта о приостановке работы или официальном уходе с российского рынка объявили более 20 крупнейших IT-компаний, связанных с игровой компьютерной индустрией, технологиями, дата-анализом. Среди них — Intel, Alphabet, Apple, SAP, Oracle, Microsoft, ESET, EPAM, Ericsson, Cisco, Cogent Communications и другие. В Нижегородской области прекратили работу филиалы таких зарубежных IT-гигантов, как Intel и EPAM Systems. В офисах компаний работали суммарно более 2000 человек. По данным областного правительства, в регионе существует риск релокации около 4100 IT-специалистов. Заказы могут потерять 5900 человек.

Как неоднократно отмечал губернатор Глеб Никитин, Нижегородская область по праву считается одним из ключевых IT-центров страны. Ряд экспертов отмечают, что по числу IT-специалистов на душу населения Нижний Новгород держит российское лидерство. Обрушившийся шквал западных санкций резко актуализировал проблемы развития российской IT-отрасли. Отсутствие взаимодействия между производителями электронной компонентной базы, микроэлектроники, оборудования и софта, практически монопольное положение зарубежных производителей на российском рынке создали реальную угрозу информационной безопасности России.

Недавно в Нижнем Новгороде завершила работу конференция «Цифровая индустрия промышленной России» (ЦИПР). Важно, что уже третий год подряд ЦИПР проходит в Нижнем Новгороде. Конференция ЦИПР — именно та площадка, где наука (разработчики) и бизнес (производители) находят друг друга и совместно решают имеющиеся проблемы.

Напомню, что в Арзамасе еще в конце прошлого года был запущен производственный комплекс по серийному выпуску российских серверов, систем хранения данных, ноутбуков и планшетов. Это позволило создать несколько сотен новых рабочих мест. Основными заказчиками станут госпредприятия.

Губернатор Глеб Никитин предложил местным айтишникам занятость на нижегородских IТ-предприятиях. Тем более, что в Нижнем Новгороде готовится к запуску IT-кампус «Неймарк», где программистам потребуется опыт Intel. «Регион готов дать разработчикам рабочие места, загрузку, достойные условия жизни», — подчеркнул Глеб Никитин. Все это формирует уверенность, что и на этот раз Россия преодолеет все сложности и не останется без высоких технологий.

Автор: Александр Суханов