Русский — значит гражданин России

21 июля 2023 года, 08:10

За пятнадцать лет по программе «Соотечественники» в Россию вернулось меньше миллиона русских.

В результате распада СССР в 1991 году и подписания Беловежских соглашений об образовании Содружества независимых государств (СНГ) 25 млн русских неожиданно для себя и против своей воли оказались не просто за рубежами своей Родины, но и стали иностранцами в собственной стране. Более этого, если до 1991 года уезжали из государства в добровольную эмиграцию, то в 1991 году, можно сказать, государство «уехало» от своих граждан.

Напомню, согласно последней переписи населения, в 1989 году в СССР проживало 145,2 млн русских, а сейчас в России проживает чуть более 118,6 млн человек, считающих себя русскими (это порядка 81% от общего числа населения). Таким образом, за пределами России остается порядка 26,6 млн русских только из бывших республик Союза. И это без учета первых волн эмиграции начала и середины 20 века. Эти потери населения России сопоставимы с потерями в годы Великой Отечественной войны (27 млн человек). Это только русское население. Если по совокупности русскоязычных, тех, кто думает на русском и говорит по-русски, то их было порядка 200 млн из почти 300-миллионного населения СССР. Значит за пределами современной России остаются порядка 30−50 млн русскоязычных людей. Людей, которые думают и говорят по-русски. Многие из них оказались сегодня гражданами Белоруссии и Украины.

Именно поэтому русские люди сегодня оказались одной из самых «разделенных» наций. Более того, продолжается начавшийся в 90-е годы период масштабной депопуляции населения России, связанный с низкой рождаемостью и высоким уровнем смертности. Согласно статистике, население Российской Федерации сокращается в среднем на 700 тысяч человек в год. Казалось бы, естественным, сокращающееся население пополнить за счет дополнительного прибытия граждан из других стран?

Существенным резервом для восполнения русскоязычного населения России могли бы стать проживающие за пределами РФ порядка 25 млн этнических русских и еще 4 млн русскоговорящих граждан, проживающих сегодня за пределами России. Плюс к этому, есть не выявленный резерв русскоговорящих граждан Белоруссии и Украины, которые хотели бы стать гражданами России. Возвращение в российское гражданство этих категорий, казалось бы, должно было способствовать если не полному, то хотя бы существенному смягчению остроты возникших демографических проблем.

Начнем с того, что следует полностью разделить проблему «трудовой миграции» и проблему национального «права на возвращение». Это две, не связанные между собой задачи, хотя в нашей стране их порою если не отождествляют, то подменяют. Надо понимать, что первая (трудовая миграция) имеет свою собственную логику и свои правила решения вопроса, и свои цели. Многие проблемы в сфере возвращения русских и русскоязычных граждан в Россию не имеет своей целью получение дополнительных трудовых ресурсов. Однако, к сожалению, в нашем законодательстве до сих пор преобладает мнение о возможности и даже необходимости с помощью процесса репатриации (возвращения) решить именно проблемы трудовой занятости.

Желание решить проблему трудовой миграции путем репатриации коренного населения на историческую родину приводит к тому, что ни одна из них не получает должного разрешения. Например, в течение пятнадцати лет в Россию вернулось меньше миллиона русских. И это в условиях негативных процессов в отношении русскоязычного населения в большинстве бывших национальных советских республик. Это мотивируется тем обстоятельством, что государство, дескать, заинтересовано, прежде всего, в том, чтобы возвращались соотечественники трудоспособные, которые могут внести свой вклад в экономику. В категорию лиц, попадающих в программу возвращения соотечественников, входят лица трудоспособные, владеющие какой-либо нужной в России специальностью и обладающие достаточным опытом в своем деле. В результате, репатриации не подлежат пенсионеры, а также те, кто владеет специальностью, не связанной непосредственно с экономикой и развитием технологий (например, учителя гуманитарного профиля).

Думаю, что доказывать ошибочность и даже абсурдность такого подхода к восполнению демографических потерь русскоязычного населения не требует специального доказательства.

Тут было бы полезно понять, как вопросы репатриации решаются в странах, уже успевших поднакопить некоторый опыт в данном вопросе. В двух таких странах — Израиле и Германии, — которые могут считаться классическим примером государств, имеющих развитое законодательство о репатриации титульного этноса. Например, власти Германии сумели благодаря программе репатриации зарубежных этнических немцев вернуть на родину около 10 млн соотечественников. Хочу обратить внимание на то обстоятельство, что немцы триста лет тому назад приехавшие непонятно откуда из несуществующей тогда Германии в Россию сегодня без проблем признаются немецкими гражданами, а заодно признаются таковыми и члены их семей, причём зачастую самых разных национальностей.

Примерно то же самое можно отметить и в законодательстве о репатриации в Израиле. В соответствии с действующим законодательством каждый еврей, или даже на четверть еврей, apriori имеет право на гражданство еврейского государства, каковое и получает прямо в аэропорту Тель-Авива по прилёту.

К сожалению, по ряду причин политического, идеологического и экономического характера в России не смогли решить две, в сущности, элементарные задачи: во-первых, немедленного предоставления гражданства реальным соотечественникам, желающим вернуться на родину, и, во-вторых, максимально быстрого обеспечения репатриантов дешевым социальным жильем. Здесь и опасение на дополнительную нагрузку на российский бюджет, также нежелание отказываться от доходов, получаемых за рабочие патенты и неготовность оплачивать всю социалку, которая обязательна в этом случае. Например, материнский капитал на каждого приезжего с двумя детьми, в случае если приехало пару миллионов превращается для бюджета в весьма обременительную нагрузку.

Только надо понимать, что наши соотечественники зачастую не хотят ни работы, ни подъёмных, ничего они не хотят, кроме возможности просто спастись. Имея вид на жительство в России, оставаясь в стране проживания, они смогут в любой момент бежать и спасти свою жизнь.

С 2014 года упрощенный доступ к гражданству получила еще одна группа соотечественников — «носители русского языка». Правда, признают ими только тех, кто подтвердит документами, что сам или его предок проживали на территории в пределах нынешней России. Так что русскому из Николаева или Одессы, например, чьи предки во времена Екатерины ушли в южные пределы Российской Империи из Коломны, без справки о проживании их в незапамятные времена в этой самой Коломне, не стать «носителем». Абсурдная ситуация, из-за которой огромное количество людей не могут переселиться в Россию и получить гражданство.

К концу 90-х годов у нас во власти было неправильное представление, что переселение русских закончилось и все, кто хотел, в Россию переехали. Поэтому приняли закон, по которому путь в гражданство России стал заминирован. Хотя уже скоро стало ясно, что ставить барьер на пути желающих переселиться в Россию неправильно. И в 2006 году появилась госпрограмма добровольного переселения соотечественников. Однако, увы, по факту она превратилась в программу набора людей по нужным специальностям для отдельных регионов, а не широкого и свободного переселения соотечественников.

Система взаимодействия с соотечественниками должна быть простой. Как пример — Китай. Для КНР любой человек китайского происхождения является своим. Он обладает льготами и может приехать в КНР по упрощенной системе. Я уверен, что для России каждый человек, говорящий на русском языке, отождествляющий себя с Россией, — свой, и Россия должна заботиться о нем.

Очевидно, что только после решения вопроса о том, кого считать русским, возможно, определять процедуру репатриации/получения гражданства. В первую очередь, конечно, должны быть рассмотрены права собственно русских, поскольку речь идет о национальных устремлениях государствообразующей нации. Причем речь должна идти не только о гражданах бывшего СССР, но и о русских предыдущих волн эмиграции: их невозможно «отделить» от права на репатриацию, если мы хотим соблюсти национальный принцип, то есть, если мы действительно имеем в виду репатриацию, а не передергиваем в очередной раз понятия.

Однако в российском законодательстве о гражданстве до сих пор нет понятия репатриация. Чтобы было понятно, репатриация — это возвращение на родину тех, кто через своих предков связан с Россией. Последний в законе «О гражданстве Российской Федерации», который принят 28 апреля 2023 г. N 138-ФЗ и вступает в силу 26.10.2023, это понятие отсутствует. Есть только упоминание программы содействия переселению соотечественников. Как следствие, можно сказать, что программы репатриации в России нет. Есть репатриационные мотивы в законодательстве, которое дает право на упрощенный путь к российскому гражданству некоторым группам соотечественников. Но и он, однако, тернист и не легок.

Все попытки внести на рассмотрение закон собственно о репатриации русских и русскоязычных, отклоняется как правительством, так и депутатами. Это говорит о неготовности нашего общества признать свои обязательства перед миллионами русских и русскоязычных граждан и предоставить им право вернуться на историческую Родину полноправными гражданами.

Ранее сообщалось, что более 300 жителей Германии заявили о готовности переехать в Нижегородскую область.

Автор: Александр Суханов