«Современный художник должен жить органично с тем временем, в котором он существует»

24 марта 2008 года, 11:50

20 марта в нижегородском кафе «Карамель» открылась выставка картин «Цвет весны» известного нижегородского художника Наталии Панковой. Двумя неделями раньше другая выставка ее работ открылась в экспозиционных залах Российского центра науки и культуры в столице Венгрии Будапеште. Наталья Панкова — одна из самых востребованных художниц региона, «визитная карточка» современного Нижнего Новгорода, чья живопись находится в коллекциях музеев России и зарубежья и в частных коллекциях политических деятелей и деятелей культуры разных стран мира. О художественном творчестве и общественной деятельности корреспонденту РИА «Время Н» рассказала художник, советник представителя МИД России в Нижнем Новгороде и руководитель Нижегородского фонда «Русское искусство» Наталья Панкова.

— Какие картины представлены на вашей новой выставке? И как вы вообще отбираете картины для выставок — как решаете, какую картину включить в ту или иную «коллекцию»?

— Самое главное для меня — это пространство, которое определяет то, какими должны быть картины. Работы, которые выставлены в «Карамели» — это картины последних трех лет. Основная часть — это абстрактные работы и есть несколько декоративных вещей. Мне показалось, что в этом пространстве абстрактные картины будут смотреться более органично. Выбор был связан именно с этим.
Когда мы готовили выставку к Австрии, где мои картины выставлялись в Вене, я заранее имела представление, как выглядит зал, у меня был план помещения, фотографии, я предполагала, какое там освещение и, исходя из этого, были подобраны работы — их формат, их цветовая композиция. Для европейских выставок мне показалось важным показать работы разных лет. И поэтому там представлены работы с 1993 года по 2007 год. Стены там были белые, нейтральные, которые давали возможность выставить вообще любые картины. Но вот в «Карамели», например, работы выставлены без рам — совсем. А для Австрии я оформила работы в помпезные рамы — по той причине, что Вена — это имперский город и вся его архитектура — особенно в центральной части — диктует некоторую помпезность. Выяснилось, что даже абстрактные вещи очень хорошо смотрятся в этих, казалось бы, совсем не сочетающихся с ними рамах.

— По какому принципу вы отбирали картины для выставки в Госдуме, которая проходила в 2005 году?

— Туда отправились работы более форматные. Там большое пространство, высокие потолки, которые дают возможность показать большие работы. Да и вообще, мне кажется, было бы странно видеть в этом здании маленькие, легкие картинки. Поэтому там были большие вещи, активные по свету, которые, как мне казалось, соответствовали тому пространству и тому, что мне хотелось показать. Я очень люблю большой формат живописи. К сожалению, не все пространства это выдерживают. Но большие работы всегда смотрятся очень интересно. А в Госдуме был еще такой момент: поскольку это не специализированная площадка, нужно было сделать так, чтобы человек, который идет по ее коридорам, невольно остановился и посмотрел.

— Помимо того, что вы — художник, вы еще и председатель правления Нижегородского фонда «Русское искусство». Почему вы занялись этим?

— Фонд — это мое любимое детище. Мне кажется, что современный человек и художник в том числе, должен жить органично с тем временем, в котором он существует. Ему сложно быть изолированным от общества. Это тоже связь с миром — когда ты общаешься с людьми, которые тоже творят. Профессия художника не предполагает общения по работе — я сижу и работаю в своей мастерской. Потом я выставилась и опять также сижу одна. А работа в Фонде дает мне возможность узнать, сколько интересных авторов у нас существует, почувствовать себя совсем в другой роли, проявить свои организаторские способности. Основная деятельность Фонда — выставочная. Несколько лет назад у нас был большой, красивый проект «Высокое напряжение», который проходил в Нижнем Новгороде — было 4 большие выставки в художественном музее. Все, кто участвовал в проекте, получили огромное удовольствие от работы.

Этой осенью у нас планируется выставка в Вене — мы повезем туда работы пятерых авторов: Сергея Ледкова, Галины Коковкиной, Натальи Опариной, Валерия Быховского и мои. Возможно, что потом эти работы поедут и по соседним странам.
Осенью же предполагается выставка в Дипломатической академии в Москве. Там тоже будет несколько авторов.

— Кто помогает вывозить художников и их работы?

— Каждый раз мы решаем эту проблему по-разному. У нас нет других источников финансирования, кроме спонсоров и средств самих авторов. У выставки, проходившей в Австрии, было несколько спонсоров. В том числе, выставка прошла и при поддержке представительства министерства иностранных дел в Нижнем Новгороде. Я являюсь советником по культуре представительства. Это получилось как-то само собой: мы делали международные выставки и раньше, и при этом всегда пересекались с этой структурой на разных уровнях. Например, в 90-е годы был большой проект в Великобритании, где мы на территории российского посольства делали крупные выставки, были и до этого международные проекты, куда мы приглашали наших дипломатов, работавших в разных странах. Вполне логично, что мы стали сотрудничать, объединив наши усилия. И теперь очень многие выставки, которые мы делаем на территории различных посольств в Москве либо за границей, мы делаем с активным участием МИДа. Без этой помощи у нас был бы совсем другой уровень мероприятий — одно дело, когда приходят нас посмотреть друзья-художники, и совсем другое дело — когда приходят послы других государств. Таким образом, показав работы, скажем, в Вене, мы показали их не только австрийцам, но и представителям других государств. Эта информация расходится, и это очень приятно. Это интересно и для МИДа — выставляя молодых российских художников за границей, он создает имидж нашего государства.

— Вы любите путешествовать?

— Люблю. Особенно я люблю путешествовать с собственными картинами. Часто бывает, что по следам этих путешествий рождаются новые картины. Так, у меня появились новые работы после Великобритании, Испании. Ощущение Испании до сих пор чувствуется в моей живописи. Это очень важно художнику — видеть много, много общаться, впитывать колорит, который дает очень много для восприятия. Так было и после моего путешествия в Алжир, где я сделала пять выставок и написала много картин под впечатлением от этой поездки. Правда, у меня осталась только одна работа — все остальные уже разошлись по частным коллекциям.

— Вам не жалко расставаться со своими картинами?

— Иногда бывает. У меня есть несколько картин, которые я не продаю, оставляю для себя. Если честно, первые свои работы, которые я продала 20 лет назад, было безумно жалко. Тем не менее, я, как профессиональный художник, считаю, что работы должны продаваться, и они должны быть у людей. Мне приятно, что моя живопись востребована, это стимул написать что-то еще лучше. А главное — написанная работа — это уже нечто, принадлежащее не только мне. Выезжая с картинами за границу, я должна оформить разрешение на их вывоз — то есть я уже получаюсь не хозяйка собственным работам. Они — словно живые люди. У каждой из них своя судьба и, наверное, они вправе выбрать ее сами.

— Отдавая картину, вы словно ребенка отдаете в чужую семью. Какие из своих работ вы «пристроили» наиболее удачно?

— Моим картинам везет. Две моих работы, например, находятся у Маргарет Тэтчер. Они у нее появилась в разное время, и я точно знаю, что одна из них ею очень любима. Одна работа находится в коллекции Юрия Башмета. У меня был портрет Башмета, написанный в 1993 году. Он его купил, когда приезжал в Нижний Новгород на Сахаровский фестиваль. Он очень любит эту мою картину, потому что я ее периодически вижу в журналах, где он фотографируется рядом с ней и говорит какие-то приятные слова по ее поводу. Две мои работы находятся в коллекции Мстислава Ростроповича — он тоже очень тепло отзывался о них и говорил, что работы висят среди классиков начала 20-го века — Шагала, Пикассо… Есть моя работа в коллекции бывшего премьер-министра Франции Алена Жюппе — ему подарили мою картину, когда он приезжал с визитом в Нижний Новгород. После этого он пригласил меня в творческую поездку по Франции, где мне показывали Париж с точки зрения художника — галереи, закрытые выставочные площадки. Было безумно интересно.

— Художники обычно — люди, замкнутые на самих себе. Вы — исключение из этого правила. Почему так происходит?

— Мне так интереснее жить. Мне с людьми интересно. Когда ты варишься в собственном соку, ты не видишь того, что делают другие. Я, создав Фонд в 1993 году, думала, что делаю это для кого-то, чтобы кому-то помогать. Но постепенно я поняла, что сделала это для себя — потому что, помогая другим, я помогаю себе, создаю некое внутреннее равновесие, которое помогает мне работать. Мне так гармонично, мне так комфортно. Делая доброе дело для кого-то, я это делаю для себя.

Автор: Корр. Елена Жаркова