Рождённая революцией

Во времени Советского Союза это был красивый миф о «бесстрашных и благородных рыцарях революции», у которых, по образному выражению основателя ВЧК Феликса Дзержинского, были «чистые руки, холодная голова и горячее сердце». Книги про них были своего рода «жития красных святых», в праведности которых сомневаться было не принято. С падением же коммунистической власти ситуация изменилась ровно на противоположную.

Отныне чекисты стали представать в образе жутких кровавых монстров, перед которыми зачастую блекнут даже персонажи известных голливудских «ужастиков». Ряд бывших советских учёных (среди них имеются и бывшие профессора по марксизму-ленинизму, и даже целые академики), которые ещё вчера славили Коммунистическую партию, как «руководящую и направляющую» силу нашей эпохи, сегодня стали твердить об «ошибочности Октябрьской революции» и представлять советскую историю как «непрерывную цепь кровавых антинародных репрессий». Разумеется, у руля сей вакханалии стояли «нелюди-чекисты».

Ох, как права писательница из Санкт-Петербурга Елена Прудникова, которая как-то заметила, что сегодня многими профессорами-историками пнуть Советскую власть считается столь же обязательным, почти религиозным ритуалом, как раньше процитировать Маркса или Ленина!

К счастью, далеко не все профессиональные историки лепят из ВЧК мрачный образ «упыря-людоеда». Да, труды этих исследователей во многом опровергают тот сахарно-благостный образ ВЧК, который существовал в советскую эпоху. Но из этих же исследований видно, что данная организация вовсе не была тем жутким конвейером смерти, который якобы убивал всех без разбора. Об прямо свидетельствуют богатейшие архивные и статистические данные, приводимые указанными историками…

Очевидно, что прежде чем приступить к истории создания Нижегородской ГубЧК, следует понять причины произошедшей в России Октябрьской революции. Во-первых, история ЧК неразрывно связана с пришедшей к власти партии большевиков. А во-вторых, многие дела и поступки чекистов могут быть поняты только в контексте происходивших тогда драматических событий.

Сегодня «обличители» Советской власти рисуют нам примерно следующую историческую картину. Жила-была мощная и процветающая Российская империя, с «молочными реками и кисельными берегами», где все жили мирно, сытно и счастливо. А потом вдруг, откуда не возьмись, явились миру злые революционеры, которые свергли царя. Следом к власти дорвались и вовсе уж оголтелые разрушители-большевики, которые не только принялись громить «вековые устои», но и чуть ли не поголовно истреблять добрых русских людей.

Этот «ужастик» обычно ещё дополняется рассказами о зловредных происках иностранного закулисья. Немцами, которые отправили Ленина в Россию в «запломбированном вагоне», да американскими евреями-капиталистами, у которых якобы на полном содержании находился другой будущий большевистский лидер Лев Троцкий…

Понятно, что это «фэнтези» никакого отношения к реальной истории никакого отношения не имеет. Да, были происки и немецкой разведки, финансировавшей российских революционеров, и американских банкиров, мечтавших разрушить Российскую империю за «государственный антисемитизм». Однако никакие внешние интриги не способны разрушить государство, если оно крепко своим единством, если оно успешно решает свои внутренние и внешние проблемы. Увы, про Российскую империю начала 20-го века этого сказать было нельзя. Социальные, экономические и иные противоречия в империи накопились такие, что однажды привели к настоящей революционной ситуации. Помните, как у Ленина, — верхи не могут управлять по-новому, а низы не желают жить по-старому?

Конечно, не каждая революционная ситуация перерастает в кровавую смуту. Всё зависит от способности и желания властей исправлять собственные ошибки. К сожалению, исторический опыт России скорее свидетельствует о косности мышления властьимущих. В критические моменты истории они нередко жили по принципу — авось пронесёт, как-нибудь обойдётся, народишко всё стерпит. Так думали партийные бонзы в канун краха Советского Союза. Такими же мыслями жили и высокие царские чиновники с приближёнными к ним буржуазными олигархами в канун революционных событий 1917-го…

Как известно, царская власть пала в феврале 1917 года. Однако пришедшее ей на смену либеральное Временное правительство только усугубило проблемы, доставшиеся от царского режима. Со стороны правительства шла только пустая болтовня о том, как бы лучше «обустроить Россию», но дальше слов, как это обычно водится у демократической интеллигенции, дело так и не пошло. Между тем, стихийный каток всеобщего развала катился по стране, сметая всякие понятия о законности и дееспособности власти.

К примеру, Нижегородская губерния, как и вся Россия, погрузилась в хаос крестьянских выступлений, шедших под лозунгом справедливого распределения земли. Пока в столице судили-рядили о том, как лучше решить земельную проблему, по губернии шли самые настоящие погромы помещичьих усадеб. Мужички самовольно захватывали барскую землю и дотла выжигали дворянские имения и дворы. К осени 1917 года нижегородские крестьяне фактически решили «земельный вопрос» в свою пользу, ожидая встречного «понимания» со стороны государства. Даже губернский крестьянский съезд, состоявшийся 17 октября 1917 года, поддержавший Временное правительство, был вынужден постановление о передаче помещичьих имений земельным комитетам, образовавшихся по деревням.

А в городах, в результате повальной разрухи (только несколько месяцев 17-го года было закрыто 36 предприятий), безжалостно наступал голод. Особенно больно вопрос коснулся нижегородских рабочих окраин, где хлеб фактически исчез с лета. В начале октября дело дошло до того, что рабочие Сормовского завода самовольно захватили на Волге баржу с зерном, предназначавшуюся для мукомольных заводов. А ещё спустя пару дней голодная толпа горожан разгромила местную продовольственную управу. И представители Временного правительства были вынуждены смириться с эти фактом — ни сил, ни воли для противодействия разрушительной народной стихии у «временных» не было.

Как писали современники о тех смутных дня, власть в России практически валялась на земле, а поднять её было некому. Нашлась лишь одна партия, которая решилась на это — партия радикальных революционеров-большевиков, рвавшихся к управлению страной на лозунгах социалистической революции. Надо сказать, что в большинстве российских регионах власть перешла к большевикам мирно, без особых эксцессов. А в Нижнем Новгороде вообще без единого выстрела — силами рабочей Красной Гвардии были заняты почта, телеграф, кремлёвский арсенал, разоружены юнкера школы прапорщиков, арестован начальники нижегородского гарнизона эсер Борис Змиев…

ВЧК была образована спустя почти полтора месяца после победы Октябрьской революции. 20-го декабря 1917 года в обстановке практически полного паралича органов власти, спровоцированного главным образом забастовкой недовольных большевиками служащих правительственных учреждений, Совет народный комиссаров принял постановление о создании Всероссийской Чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем. Комиссия сначала действовала только в столице. Но очень скоро было опубликовано обращение ко всем Советам на местах, в котором было предложено организовывать свои структуры ЧК.

В Нижегородскую губернию данное обращение поступило 26-го января 1918 года. Там говорилось следующее:

«Совдеп. Нижновг.
Обнаглевшая контрреволюция готовит заговор против Советской власти, готовит покушение на видных деятелей революции. Ей мобилизованы все контрреволюционные силы, ударники, юнкера, б. офицеры, калединцы и корниловцы, белая гвардия, голодные развращённые элементы подонков общества. Заговор организуется во всероссийском размере. Для беспощадной, самой решительной быстрой ликвидации контрреволюционного заговора Всероссийская Чрезвычайная комиссия по борьбе с контрреволюцией при Совете Народных Комиссаров предлагает всем Советам и Комитетам немедленно создать отделы борьбы с контрреволюцией и немедленно же прислать своих представителей за получением инструкций и секретных данных в отдел борьбы с контрреволюцией Всероссийской комиссии: Петроград, Гороховая, 2.
Председатель Ф. Дзержинский
Секретарь Полукаров».

Любопытно, что это было не распоряжение, а именно предложение. Дело в том, что Советская власть, вопреки расхожему мнению, в те времена была не такой уж и централизованной. В силу небольшой численности правящей партии ЦК большевиков реально мог контролировать ситуацию лишь только в столицах — в Москве и Петрограде.

А вот в регионах все полномочия были отданы местным Советам, которые формировали органы и принципы власти по своему усмотрению и исходя из имеющихся возможностей. Самостийность регионов доходила до того, что на месте отдельных губерний возникали даже целые «республики» — например, Криворожско-Донецкая советская республика или Волжско-Уральская, со своими Совнаркомами и даже вооружёнными силами. Кстати, именно по этой причине, когда отсутствовал должный контроль со стороны центра, и возникали многие злоупотребления, бившие по авторитету всей Советской власти в целом. Понадобилось немало времени, пока большевики не сумели привести всё своё государство к единым стандартам.

В Нижегородской губернии до отдельной «республики», слава Богу, дело не дошло. Но губернская ЧК — в силу разных причин — здесь образовалась только в марте 1918 года, на базе местного Военно-революционного штаба, возглавлял который опытный коммунист Яков Воробьёв. Он же и стал первым начальником НижГубЧК.

Согласно общепринятому мнению, ЧК занималась исключительно тем, что раскрывала бесконечные контрреволюционные заговоры, да расстреливала противников Советской власти. На самом деле полномочия ВЧК были гораздо шире. Можно смело сказать, что ЧК стала одним из самых действенных инструментов Советской власти. Поэтому ей нередко поручались задачи, не связанные напрямую с её прямыми обязанностями.

Так, ещё в самом начале своей работы НижГубЧК поручили усмирять волнения, возникшие в военном гарнизоне.

Этот гарнизон представлял собой настоящую гремучую смесь! Он состоял из ещё не успевших демобилизоваться бывших царских солдат и добровольцев только-только начавшейся формироваться Красной Армии. Бойцами толком никто не занимался, офицеры практически все разбежались, а новые командиры не пользовались никаким авторитетом. Большую часть времени солдаты были предоставлены сами себе, целыми днями они болтались по городу в поисках еды, выпивки и развлечений. Среди военных шла бойкая торговля кокаином, который по тогдашней «моде» потреблялся наркоманами вместе со спиртом. Одурманенные столь адским «коктейлем» бойцы нередко вступали в конфликты с местным населением, да ещё с применением оружия! Порой все ночи напролёт город сотрясала непрекращающаяся стрельба из винтовок.

В конце апреля 1918 года пронёсся слух о том, что большевики собираются распустить гарнизон. Солдаты вышли на улицы, угрожая разгоном губернскому Совдепу. На их пути встал отряд ГубЧК во главе с самим Яковом Воробьёвым. Хотя по численности чекисты и уступали солдатам, но чекистская спайка и дисциплина взяли верх над толпой. Солдатский митинг был разогнан, а зачинщики бунта задержаны.

Но на этом волнения не прекратились. Спустя пару дней солдаты снова взбунтовались, большая их группа явилась в здание ГубЧК на Малой Покровке и попыталась освободить своих арестованных товарищей. Им удалось даже устроить в здании небольшой погром. Но быстро прибыло вызванное подкрепление, и солдат, хоть и с трудом, вновь водворили в казармы. После чего власть наконец-то взялась за разрешение ситуации.

При помощи ЧК гарнизон был кардинально отфильтрован, из тысяч солдат оставили лишь несколько сотен (остальных отправили по домам). Оставшимся придали вид более-менее регулярного войска, наладили снабжение гарнизона продовольствием, дали солдатам новых командиров и запретили впредь выходить в город с винтовками. Более никаких серьёзных проблем у местных властей с военными не наблюдались на протяжении все гражданской войны…
Другим «фронтом» ЧК стала борьба с изготовлением и потреблением спиртных напитков. Советская власть много чего отменила из царского наследия, но вот действие сухого закона, введённого в России с началом Первой мировой войны, оставила без изменения. И на то были свои очень серьёзные причины.

Алкоголь, как известно, является причиной свершения многих преступлений — убийств, грабежей, насилия. Революционная смута и без того стала очень благоприятной средой для разного рода уголовщины, а потребление алкоголя лишь усугубляло не простую криминальную ситуацию. Кроме того, на самый популярный в те времена напиток самогон переводились тысячи килограммов зерна, не хватавшего на выпечку хлеба. Поэтому самогоноварение в голодающей стране можно было смело приравнивать к тяжким видам преступления. Поэтому чекисты действовали здесь очень сурово. На любителей выпить налагали большие денежные штрафы. Гораздо более страшное наказание ждало тех, кого поймали на самогоноварении или на продаже пойла. Из доклада о деятельности НижГубЧК, сентябрь 1918 года:

«Большое внимание Комиссией было уделено борьбе с пьянством и с этой целью задерживались и арестовывались как пьяные, так и те, у кого приобретались спиртные напитки. Как те, так и другие привлечены к уголовной ответственности, а некая Анастасия Ловыгина за систематическую торговлю денатуратом и массовое спаивание красноармейцев была расстреляна. Эта суровая мера устрашила тайных торговцев всякого рода спиртными напитками, и пьянства в Нижнем Новгороде в последнее время совершенно не замечается».

А теперь сравните с тем, как боролись за сухой закон в царское время. В 1915 году губернатор Борзенко попытался поставить под жёсткий контроль винные лавки, где вовсю шла подпольная торговля спиртным. Однако хозяева эти лавок просто спаивали контролёров из МВД (а власть на это закрывала глаза). Таким образом, борьба за трезвость при царе полностью провалилась. Но с большевиками этот фокус явно не прошёл — в 1918 году за нелегальную торговлю алкоголем просто ставили к стенке. Вот и делайте выводы, за кем было тогда реальное будущее — за теми, кто не следил за исполнением своих же предписаний или за теми, кто спрашивал с нарушителей законности, что называется, по полной программе…

Не менее серьёзно ЧК относилось и к такому явлению, которое ныне именуется коррупция. Как известно, у этого самого настоящего бича российского общества (к сожалению, не преодолённого и поныне) имеется множество признаков-определений. Это и незаконное обогащение с использованием служебного положения, это и сращивание государственной власти с преступным миром, это и коммерческая деятельность на государственной службе… Мне кажется, что большевики в 1918 году дали наиболее правильное и ёмкое толкование коррупционной «деятельности» — преступление по должности.

И внимания такого рода преступности уделялось никак не меньше, чем войне с контрреволюцией или саботажем бывших правящих классов. Не зря полное название самой карающей организации было таковым — Чрезвычайная Комиссия по борьбе с контрреволюцией, саботажем, спекуляцией и преступлениями по должности.

Отчего же Советскую власть так волновала коррупция? Думается, что главная проблема заключалась даже не столько в самом факте воровства и в прочих злоупотреблениях, а в том, что эти преступления сильно дискредитировали саму большевистскую партию, её идеи и лозунги. Что само по себе было очень опасно в условиях гражданской войны, когда красная власть, порой, буквально висела на волоске…

Поэтому в ходе борьбы с коррупционерами той эпохи редко когда выносились «мягкие» приговоры — осуждение на тюремный срок или на штрафные санкции. В подавляющем большинстве случаев виновных расстреливали безо всякой пощады! Исключений не делали никому, в том числе и самой ГубЧК, которая регулярно проводила чистки собственных рядов. Нижегородский историк Сергей Белов в книге «Забвению не подлежит!» справедливо отмечал по этому поводу:

«Многие издержки в работе чрезвычайных органов объяснялись тем, что они находились в стадии становления. В частности, происходил бурный рост уездных ЧК. Но у губернской ЧК не хватало сил контролировать этот процесс: иногородний отдел появился лишь в октябре 18-го года. Для уездных ЧК не хватало просто порядочных людей. В докладной записке, анализирующей деятельность ГубЧК в первые месяцы её существования, об этом говорится следующее: «Это сила была нужна спешно, и комиссия не имела возможности наводить справки о тех, кто вступал в ряды её сотрудников. Вот почему в эти ряды сплошь и рядом вступали люди с тёмным прошлым, нередко с прошлым уголовного характера…».

Так, осенью 1918 года были расстреляны несколько сотрудников уездной ЧК в Княгинино. Анализируя причины случившегося, Яков Воробьёв в своём докладе обрисовал следующую неприглядную картину:

«Начальник отряда Княгининской комиссии, его помощник и один из рядовых членов оказались негодяями, опозорившие грабежами и насилиями целую организацию революционных работников. Мало того, эти же негодяи посягнули на крупную сумму в 61 275 рублей народных денег, которые присвоили себе. Случай этот достаточно ярко говорит о том, что, принимая в отряд этих людей, о них не были наведены необходимые справки, за ними не достаточно следили, им слишком доверяли. Это определённо говорит о том, что Княгининская чрезвычайная комиссия преступно бездействовала, что её члены не знали о том, что делается в их районе их же товарищами. Правда, этих трёх негодяев — постановлением губернской комиссии — расстреляли, но всё же их преступная деятельность положила слишком большое, слишком позорное пятно на Княгининскую комиссию, разгильдяйство и преступная небрежность которой выразилась очень ярко».

Тогда же к ответственности были привлечены сотрудники Макарьевской ЧК, которые подрывали Советскую власть самочинными реквизициями имущества граждан. Тогда же в Ардатовском уезде расстреляли морально разложившихся красноармейцев 92-го пехотного полка, которые не только занимались грабежами, но и насиловали женщин. Тогда же на юге губернии были задержаны и расстреляны члены так называемого 1-го продовольственного отряда из Тулы — эти продотрядники, прибывшие за хлебом для тульских рабочих, превратились в настоящую банду грабителей и вымогателей, терроризировавшую местных крестьян. Советская власть мгновенно отреагировала на крестьянские жалобы и в буквальном смысле уничтожила разбойников, прикрывавшихся мандатами тульского губисполкома…

Головной болью для чекистов стали всевозможные махинации высоких должностных лиц на ниве распределения продовольствия, которое в те голодные годы стало весьма ходовым товаром на «чёрном рынке». Увы, очень многие советские чиновники поддались искушению обогатиться за сей счёт!

Из доклада Якова Воробьёва:
«В конце лета текущего 1918 года Канавинским чрезвычайным комиссариатом было обнаружено неправильное получение более 100 пудов хлеба. Шёл этот хлеб по нарядам Волгопрода для распределения населению по твёрдым ценам. С парохода хлеб был снят по документам, подписанным начальником охраны судов и грузов Дерябиным. При дальнейшем расследовании и обнаружилась та грандиозная спекулятивная „панама“, которая окончательно раскрыта во всех деталях в отчётном месяце. Преступники получали крупными партиями по нарядам губернского продовольственного комиссариата муку, крупу, сахар, ландрин и массу других продуктов, адресованных в Гордеевскую волостную продовольственную управу. Все эти продукты попадали в руки спекулянтов».

Оказалось, что в деле была замешана вся руководящая верхушка Гордеевской волости, включая и начальника местной милиции. Именно он был посредником между ворами-чиновниками и скупщиками «чёрного рынка»:

«Была организована целая шайка, да и иначе и быть не могло. Действуя по определённому плану, они долгое время безнаказанно вели свою преступную деятельность и, продавая получаемые продукты спекулянтам, наживали бешеные деньги, деля их между собой…

Все причастные к этому делу лица были арестованы и после детального и всестороннего расследования главнейшие из них в количестве 5 человек постановлением чрезвычайной комиссии были расстреляны".

Тогда же, в 18-ом, возникло уголовное дело против руководства Нижегородской железнодорожной станции.

Из архивных данных НижГубЧК:

«В Нижегородскую железнодорожную чрезвычайную комиссию стали поступать данные о саботажнических действиях руководителей станции „Нижний Новгород“ Зуева С.П., Веренинова М.Н. и Красногорского Г. П., которые, не смотря на наличие на станции 40 цистерн с нефтью, отказали Нижегродскому губпродкому — под предлогом „отсутствия топлива“ - отправить два маршрутных поезда в Сибирь за хлебом. При проверке этого факта выяснилось, что эта нефть была скрыта от учёта и предназначалась для отправки со станции в адреса частных предпринимателей…

Губернский революционный трибунал, рассматривавший дело по обвинению Зуева, Веренинова и Красногорского, признав их виновными в предъявленном обвинении, осудил всех на различные сроки лишения свободы".

А в 1920 году экономический отдел НижГубЧК раскрыл целую сеть спекулянтов, торговавших промышленными товарами и военным обмундированием в армейских складов, принадлежавших Главному военно- хозяйственному Управлению Красной Армии.

Из архивных данных НижГубЧК:

«Перед разоблачением расхитителей они, с целью скрытия следов преступления, совершили поджог, и все шесть складских помещений со всем находящимся в них имуществе сгорели. Трибунал Реввоенсовета республики, рассматривавший затем это дело, осудил организаторов хищений и исполнителей поджога склада № 6 к расстрелу, и приговор был приведён в исполнение.

В тот же период чекистами было установлено, что в селе Богородское Павловского уезда, где ещё до революции было широко развито кожевенное производство, местные заводчики и кустари скрывают от учёта советскими органами массу кожевенного товара, которым и спекулируют в большом масштабе. По согласованию с Губкомом РК П (Б) Губсиполкома, чекистами привлечением батальона Особого назначения и отрядом красноармейцев, была проведена одновременная массовая операция, в ходе которой изъято значительное количество скрытых кожевенных товаров. Наиболее злостные спекулянты кожей были арестованы и осуждены".

Согласитесь, что эти суровые меры (как и в случае с самогоноварением) свидетельствовали не столько о пресловутой жестокости ЧК, сколько о последовательности политики новой власти, стремившейся навести порядок в управлении государством и губернией. По крайней мере, населению ясно демонстрировались не только слова, но и конкретные дела в борьбе с ворами, засевшими во властных коридорах (такой воли, к сожалению, нашему государству сегодня, ой не хватает!).

И это обстоятельство, кстати, стало важнейшей причиной победы большевиков в гражданской войне. Аналогичная ситуация в лагере их противников, где власти, следуя недобрым «либеральным» традициям царского режима, просто закрывали глаза на повальное воровство своих государственных служащих, привела к полному краху всё антикоммунистическое движение. Можно сказать, что коррупция нанесла по тылам Деникина, Врангеля и Колчака не менее смертельный удар, чем военные операции Красной Армии.

Противники большевиков почему-то позабыли пророческие слова Михаила Юрьевича Лермонтова, который как-то сказал о том, что русские люди готовы простить своим правителям что угодно, кроме слабости и безволия. Нравится кому-то это сегодня или нет, но такими волевыми и последовательными правителями эпохи Великой Смуты начала 20-го века, чьи слова не расходились с делами, оказались лишь одни большевики…